«Ты серьезно хочешь забрать ее к нам?» — с недоумением спросила Ольга, резко остановив работу на кухне.
В коридорах линолеум был весь в прорехах, из окон продувало, а в комнате отдыха, кроме сломанного телевизора и ветхих кресел, не было ничего… Комнатка у Надежды Ивановны оказалась небольшой и сырой, кровать проваленная, стулья расшатанные, но мать даже не дала понять, что такая обстановка ее огорчает. — Ничего, мам, — сказал Алексей, — я тут тебе такой ремонт устрою, что все завидовать будут, как только в отпуск уйду — сразу делать возьмусь.
Ну, не скучай, скоро придем, жди в гости. Алексей вспомнил о своем обещании лишь спустя полгода, когда Ольга напомнила, что пора бы что-то решать с родительским домом, лето сейчас — самое время продавать. Директор не упрекнул редких гостей, напротив, с большой теплотой рассказывал о Надежде Ивановне. — Прежде чем на второй этаж пойдете, зайдите в комнату отдыха — может, ваша Тамара Сергеевна там с подругами телевизор смотрит.
Пойдемте, я вас провожу. В комнате отдыха матери не оказалось.
Оглядевшись, сын даже удивлённо присвистнул: — О, какая у вас красота!
Диван и новые кресла, телевизор на всю стену, цветы повсюду — просто великолепие!
Наверное, ремонт вышел недешевым? — Вашей маме спасибо! — улыбнулся директор. — Маме? — Алексей покачал головой. — А при чем тут она? — Ведь вся эта красота куплена на ее деньги. — Откуда у бабушки такие деньги? — рассмеялась Оля, а затем вдруг затрепетала. — Алексей!
Это она наш дом продала… Надежда Ивановна спокойно с усмешкой смотрела на возмущённых родственников, которые забрасывали ее упреками и обвинениями в эгоизме. — Почему вы так взбудоражены?
Я ж не ваш дом продала, а свой.
Мне здесь хорошо, тепло, весело, вот и захотелось что-то подарить хорошим людям. — Баба Маша хитро глянула на краснеющую от злости Ольгу. — Ведь лучше дом продать и радость людям доставить, чем от горя умереть, правда, Зин?
Ольга опустила глаза и выбежала на улицу. Изменить уже ничего было нельзя.