«Я ведь не чужой дом продала, а свой» — с спокойной улыбкой ответила Нина Петровна на обвинения родственников
Эту необычную историю из жизни мне пересказала моя бабушка, которую я часто навещаю в Каменец-Подольском.
Мы долго не виделись — я провела два года, работая за границей, и как только вернулась домой, сразу же направилась к своей любимой бабушке.
Прошло несколько дней моего пребывания в Каменец-Подольском, когда я вдруг заметила, что ни разу не встретила Нину Петровну — соседку бабушки из дома напротив.
Мне всегда нравилась эта добрая пожилая женщина, настоящая труженица.
— Бабуля!
А где твоя знакомая Нина Петровна?
За целую неделю она не заходила в гости.
С ней все в порядке? — с тревогой спросила я.
Бабушка удивленно посмотрела на меня:
— Так она уже больше года живет в доме престарелых в Черновцах. — И вдруг вспомнила. — Ах, ты же об этом ничего не знаешь!
Тогда слушай.
И бабушка рассказала мне эту историю. Как я уже упоминала, баба Тамара всегда была неутомимой работницей.
Никто из соседей ни разу не видел её отдыхающей — то она на огороде работала, то в саду, то на месте встречала корову из стада, то пекла пироги, угощая ими пол-Каменец-Подольского, то с двумя ведрами черешни рано утром мчалась на автобус.
Свежие фрукты и овощи, зелень, куриные яйца, платки из козьего пуха, сметану — всё это Нина Петровна возила в Житомир и продавала на рынке, при этом каждую заработанную копейку тщательно складывала в жестяную коробку из-под печенья.
Она откладывала деньги не на себя — сама себе много не требовала — а для единственного сына Алексея, невестки Ольги и внучки Насти.
Семья сына проживала в Виннице, в трёх часах езды отсюда, и регулярно приезжала к матери в гости.,С огородом и животными не помогали, а вот за деревенскими продуктами приезжали регулярно.
Иногда багажник машины настолько набивали, что колёса едва не продавливались. Годы проходили, и Нина Петровна стала постепенно стареть, здоровье ухудшалось — то спину ломит, то ноги сводит, то руки от тяжелой работы в суставах ноют, то давление поднимается до предела.
Она понемногу перевела всю живность другим людям, от огорода оставила лишь пару грядок, а на остальной части участка разрешила соседям сажать картошку.
Сын Алексей стал навещать её всё реже, а его жена Ольга и вовсе перестала приезжать — ведь с деревенской мамы уже было нечего взять. Когда у бабы Тамары резко ухудшилось зрение, она испугалась и позвонила сыну с просьбой показать её городским врачам.