«Мама, кто этот дядя?» — с тревогой спросила Оксана, когда Тамара заметила, как на нее смотрит незнакомый мужчина в метро
В какой-то момент она заметила на себе взгляд мужчины: он смущенно улыбнулся, но не стал отводить глаз и делать вид, что не замечает ее.,Мужчина оказался привлекательным, напоминая одного советского актера, чью фамилию Тамара забыла. — У меня тоже есть планшет, — сказала Оксана. — Я играю в пони и в кота Тома.
Девочка, явно первоклассница и не старше, внимательно посмотрела на Оксану. — А сколько тебе лет? — поинтересовалась она.
Хотя Тамара не могла разглядеть лица окружающих, она ощущала легкое любопытство и устремленные на них взгляды.
Дочь с вопросительным выражением подняла глаза на Тамару. — Ей тринадцать, — спокойно ответила Тамара и улыбнулась девочке. — А ты? — Мне семь.
Разумеется, девочка могла бы спросить, почему Оксана ведет себя так, если ей тринадцать, но не стала.
Она продемонстрировала Оксане игру, в которую играет, и рассказала, что теперь ходит в школу, обычно бабушка ее забирает, но сегодня та не смогла, поэтому она едет одна. — У мамы родился братик, они сейчас в больнице, — завершила свой рассказ. — У меня тоже есть бабушка, — сказала Оксана. — Братика нет, хотя я и просила маму.
Я очень хочу братика или сестричку.
В школу не хожу, у меня индивидуальные занятия.
Но хотела бы ходить, обожаю играть с ребятами, даже если они смеются надо мной и иногда бьют.
Однажды мне наступили вот сюда, — она показала на грудь. — И дышать я не могла.
Теперь меня не пускают в школу, но ко мне приходят Наталья Сергеевна и Ирина Владимировна.
Мы учимся писать буквы и считать.
Голос Оксаны был звонким, и его слышали все в вагоне.
Мужчина, с которым она так долго обменивалась взглядами, отвернулся и притворился, что не замечает ее.
Тамара опустила голову на плечи.
Ей по-прежнему тяжело привыкнуть к этим взглядам, полным и сочувствия, и осуждения.
На следующей станции девочка вышла, а на её место с трудом втиснулась низкая кудрявая женщина.
Она косилась на Оксану и пыталась отодвинуться подальше, а когда Оксана неуклюже помахала рукой, изображая машиниста поезда, женщина прошипела: — Таких надо дома держать, а не таскать в общественные места.
В чем она у вас измазалась, что вообще творится?
Читайте правила: в метро так ездить запрещено, вы мешаете другим.
Породят идиотов, страшно из дома выйти… Вот Игорь всегда находил слова в таких ситуациях: он вставал на защиту дочери, устраивал скандалы с другими пассажирами и мамами во дворе.
Тамара таких умений не имела. — Можете пересесть, — тихо сказала она. — И не стоит оскорблять мою дочь.
Женщина разозлилась ещё больше и начала кричать, Оксана испугалась и расплакалась.
Часть пассажиров согласилась, что раз ребенок такой сложный, его не место в метро, другие же встали на защиту Тамары и Оксаны и настояли, чтобы кудрявая женщина унялась. — Позвольте… — перед ними появился высокий мужчина с тонкими изогнутыми усиками. — Женщина, — обратился он к кудрявой, — присаживайтесь сюда, я освободил место.
А я с удовольствием сяду рядом с маленькой леди.