«Так она уже больше года в доме престарелых живёт» — с удивлением сообщила Тамара Сергеевна, заставив внучку осознать, как изменилась жизнь их соседки Нины Петровны
Линолеум в коридорах испещрен дырами, из окон проникает сквозняк, в комнате отдыха кроме неисправного телевизора и разваливающихся кресел ничего не было… Комнатка у Нины Петровны оказалась небольшой и сырой, кровать продавлена, стулья разбалансированы, однако мать не показала, что её удручает такая обстановка.
— Ничего, мам, — произнёс Алексей, — я здесь сделаю такой ремонт, что все позавидуют, когда в отпуск выйду, и сразу всё переделаю.
Ну, не скучай, скоро приедем, жди гостей.
О своем обещании Алексей вспомнил лишь спустя полгода, когда Ольга напомнила, что с родительским домом нужно решать, лето — самое подходящее время для продажи.
Директор не сделал никаких упрёков редким гостям, а наоборот очень тепло говорил о Нине Петровне.
— Прежде чем подниматься на второй этаж, зайдите в комнату отдыха — может, ваша Тамара Сергеевна там с подругами смотрит телевизор.
Пойдём, я вас провожу.
В комнате отдыха матери не оказалось.
Осмотревшись, сын даже присвистнул:
— О, какая у вас красота здесь!
Диван и новые кресла, большой телевизор на всю стену, повсюду цветы — красота необыкновенная!
Наверное, ремонт дорогой получился?
— Вас мама благодарит! — улыбнулся директор.
— Мама? — Алексей покачал головой. — А при чём тут она?
— Это вся красота за её счёт выполнена.
— Откуда у бабушки такие деньги? — засмеялась Ольга, а потом внезапно вздрогнула. — Алексей!
Она наш дом продала…
Нина Петровна спокойно усмехалась, глядя на разгневанных родственников, которые не стеснялись забрасывать её упрёками и обвинениями в эгоизме.
— А чего вы так переполошились?
Я ведь не ваш дом продала, а свой.
Мне здесь хорошо, тепло и весело, и захотелось сделать подарок хорошим людям. — Баба Маша с хитрой улыбкой взглянула на краснолицую от злости Ольгу. — Ведь лучше продать дом и порадовать народ, чем让 им горевать, правда, Оль?
Ольга опустила глаза и выбежала на улицу.
Изменить уже ничего не под силу было.
